Жилые кварталы, граничащие с Заельцовским бором, известный новосибирский фотограф Вера Сальницкая тепло называет своим околотком. На вопрос, какой район мог бы ей приглянуться, если не этот, только мотает головой — здесь лучше всего. Длинный панельный дом по адресу Сухарная, 78 еще недавно стоял совсем обособленно, окнами в лес. Лишь за последние годы вокруг появились еще новостройки, но эта многоэтажка все равно продолжает жить немного наособицу. Вера рассказала N1.RU, почему выбрала для жизни именно его, какие приключения поджидают путника в ночном лесу и как всего один час фотосъемки может изменить человека.
Когда поют жабы
Когда все надоедает, я ложусь в траву. Просто выхожу, ложусь и лежу. Прошлой осенью весело получилось: я была очень уставшая и побрела в лес, там нашла какую-то полянку, легла, раскинула руки и смотрю в сумеречное небо. Вдруг вижу, как недалеко какие-то мужики идут. И думаю, заметят или нет. Они вроде бы уже прошли, не обратили на меня внимания, но тут один из них оборачивается и вскрикивает: «Б…ь! Там труп что ли???». А я им из темноты: «Бу!».
Или как-то зимой я бродила в сумерках. А стресс и усталость навалились страшные, это как раз был канун Нового года. И захотелось мне повыть на луну. Встала, осмотрелась, одиннадцать вечера, в лесу никого — завыла. И тут вижу, что на меня бегут какие-то красные огни. Это же поседеть на месте можно! Оказалось, это были собаки с ошейниками-мигалками. Ну ладно еще я, но что подумали те собаки? Стоит человек и в лунном свете воет…
В общем, развлекаюсь в лесу, как могу. У меня здесь есть свои любимые места. Например, жабий пруд. Всех привожу сюда смотреть на жаб. И слушать их. Жабы очень классно поют. В начале июня они всегда курлыкают на разные, будто кошачьи, голоса.
Околоток у леса
Возможно, я переплатила. Можно было сэкономить примерно миллион рублей и купить квартиру в совершенно другом доме и совершенно другом районе. Риэлторы предлагали разные варианты, но я сразу понимала, что хочу жить здесь. До этого я жила неподалеку, на Холодильной, ходила гулять в дендропарк, поэтому жилье себе искала именно в этом околотке: и город рядом, и лес прямо у подъезда. Здесь же круглый год красота — и летом, и осенью, и в хорошую погоду, и в плохую.
Мой дом построили в 1996 году, кажется, для железнодорожников. В нем такая слышимость, что можно с последнего этажа на первый покричать, попросить, чтобы соль передали. Но все несовершенства его конструкции компенсируются тем, что можно выйти из подъезда и тут же обнять сосну.
Современным людям очень не хватает контакта с природой. Есть у меня теория (правда, ничем не подкрепленная), что человек — еще молодой эволюционный вид, и природа нам пока ближе, чем высокие технологии
Когда кто-то отрывается от земли, полностью погружаясь в мир идей, ему становится не очень хорошо. Он выглядит замученным, вялым. А стоит просто выйти, походить босиком по земле, в речке ножками побултыхать, на папоротник посмотреть, цветочки понюхать, и ты получаешь большой заряд бодрости и сил.
Мелкие субботники сами собой получаются несколько раз за лето. У меня есть группа друзей, которые все это любят. Всегда с собой ношу пакет, и не было такого, чтобы я вышла из леса с пустыми руками
Я гуляю всегда. Даже ночью. В прошлом году зимой было много работы, не успевала гулять и выходила по ночам, бродила, слушая лекции по культурологии. Если хорошо знаешь маршрут, если в наушниках звуков леса не слышно, здесь совсем не страшно. Вот если гулять ночью и прислушиваться к каждому шороху, начинаются всякие спецэффекты.
Хотя во время первой моей ночной прогулки было кое-что жутковатое. Иду по лесу, слушаю лекцию, и тут на меня надвигаются из леса какие-то огни. У меня сердце в пятки ушло. Думаю, что за чертовщина? Но это оказались искатели закладок. Они, должно быть, приняли меня за свою. Мирно, приподняв шляпы, разошлись.
К большому сожалению, этот лес популярен у закладчиков. Здесь, на Сухарке, вообще не очень благополучный контингент. Хотя дело не только в Сухарке. Наркоманы все равно будут приезжать сюда со всего города, потому что это им удобно — вышел на остановке и сразу попал в чащу.
Несмотря на все очевидные недостатки, Новосибирск — мой родной город, я его люблю. Он мог бы быть идеальным, если создать в нем комфортную среду
Хуже наркоманов только эндуристы (эндуро — внедорожная дисциплина мотоспорта, — Ред.). Во-первых, дороги все поразбили. Во-вторых, они очень громкие и не дают послушать жаб.
Новосибирск мог бы быть идеальным городом
Если пойти по Сухарной в сторону Оби, там на берегу есть чудесный зеленый участок с рекой, зарослями. Его бы прибрать, и получился бы там отличный парк культуры и отдыха. Но никому это не нужно, поэтому сейчас здесь помойка.
В Новосибирске такое повсеместно. Например, клумбы и городское озеленение — это моя боль. Почему бы не высадить, скажем, какой-нибудь хвойный стланик (вечнозеленое хвойное низкое деревце, — Ред.), и будет у тебя зелень круглый год. Но нет. У нас садят петуньи, которые понимают в конце июля, что впереди осень, холод, смерть, и выбрасывают единственный несчастный розовый цветок.
Это парадоксально прозвучит по отношению к Новосибирску, но мне в нем комфортно. Он совершенно не приспособлен для жизни в плане среды. Зимой я ломала ногу. Я сильная и смелая спортивная женщина, но, оказавшись в гипсе, столкнулась с рядом почти непреодолимых препятствий в виде лестниц, заборов, гигантских снежных валов.
Новосибирск некрасив. Но, несмотря на все очевидные недостатки, это мой родной город, я его люблю. Он мог бы быть идеальным, если создать в нем комфортную среду.
Это мог бы быть город, идеальный по площади и населению, по ритму жизни. Здесь, в конце концов, есть целое море! Где ты еще такое найдешь?
Казалось бы, немножко прибери — будет отличный город. Но все время что-то идет не так.
«Вера, ты будешь снимать голых женщин»
Я всегда хотела заниматься тем, что связано с природой — биологией, ботаникой. А вот фотографом быть не хотела. Вернее, хотела однажды, желание длилось где-то полгода. За это время я стала фотографом и все как-то не могу перестать им быть.
Изначально я была репортажником: снимала всякие шахты, ездила в тьму-таракань, как-то в Туве просидела три недели. Все это был крутой опыт, но я постоянно маялась, что делаю какую-то ерунду.
У нас в обществе сложилось представление, что творчество — это что-то для себя. Ты и так получаешь удовольствие от процесса, так о каком еще заработке может идти речь? Вроде бы, глупо просить деньги за то, что тебе делать приятно, а настоящая работа должна тебя изматывать. К тридцати двум годам это ощущение стало невыносимым, и я пошла к психоаналитику.
Через полгода начала совмещать фотосессии с терапией. В процессе мы разговариваем, я создаю поле, в котором человек чувствует себя комфортно. Ко мне, в основном, приходят очень умные женщины, привыкшие к мысли, что можно быть или только умной, или только красивой. Они живут, рассуждая: «У меня нет тела, есть только умная голова и три красных диплома».
Вот мы и разговариваем. Говорим о теле, о любви к нему, о красоте. Мне до сих пор немного не верится, что я подобным занимаюсь.
Но преображения происходят у меня на глазах. В начале съемки человек совсем не такой, каким он становится в конце. Где-то через час они начинают дышать, у них меняется пластика
Суть в следующем: когда человек рождается и начинает узнавать мир вокруг, он все воспринимает очень остро. Просто он не помнит этого — если все помнить, можно с ума сойти. Со временем мы перестаем видеть привычное: проходя по одной улице каждый день, перестаешь замечать, где и какие дома стоят, какие у них балконы. Мы не помним, где у нас есть родинка, как мы выглядим, потому что привыкли к своему отражению.
И это отсутствие внимания к себе, вроде бы, некритично. Раньше жили и ничего. Но времена меняются. У человека появилось больше времени на себя, есть возможность посмотреть, почувствовать себя, за счет этого улучшить свое настроение и состояние. Почему бы этого не делать?
Если бы мне 10 лет назад сказали, что я буду снимать голых женщин, я бы очень хохотала. А теперь снимаю и радуюсь.
Наверное, я стану очень мерзкой бабкой с клюкой, которая будет ею лупить всех, кто оставляет в лесу мусор. Иногда так и хочется за это кого-нибудь треснуть
С пустыми руками из леса не выйти
Но вообще я хотела бы быть некой городской сумасшедшей, которую знают не потому, что она фотограф, а потому, что она убирает в лесу.
Не понимаю, как можно оставить там мусор. Я сама из деревни, все детство провела в лесу. И меня всегда учили, что нужно уважать землю, на которой живешь. Положим, ты идешь туда пить пиво. Значит, ты всему этому не чужд, значит, тебя тянет к зелени, к ароматам, значит, тебе нужна природа, нужна эта обстановка. И вот ты спокойно все после себя побросал и пошел. И так по всему лесу.
Возможно, я так близко к сердцу принимаю, потому что я здесь живу, гуляю, люблю все это. И получается, тот, кто мусорит, мусорит на моей земле.
Самая крупная уборка, которую я инициировала, произошла на реке Вторая Ельцовка. Тогда я понимала, конечно, что малые реки загрязнены, не ухожены. Но не осознавала масштаб бедствия. А тут во время прогулки обнаружила чудовищный затор из мусора. Бросила клич в социальных сетях, и отозвались очень многие, незнакомые друг с другом люди. Тогда нам удалось как следует разгрести русло. Но в комплексе проблему эта разовая акция, увы, не решила.
Выше по течению находится гаражный кооператив, где с речкой, ясное дело, не церемонятся. На склонах дендропарка многие любят жарить шашлыки. У меня есть идея пройти вдоль всей Второй Ельцовки и обнаружить источники загрязнения.
А мелкие субботники сами собой получаются несколько раз за лето. У меня есть группа инициативных друзей, которые все это любят. Всегда с собой ношу пакет, и не было такого, чтобы я вышла из леса с пустыми руками.
Недавно топаю и вижу, как сидят два мужика, обсуждают Led Zeppelin (популярная британская рок-группа середины 60-х годов, — Ред.), олдскульные такие, пивко потягивают, чипсики у них. Думаю: «Не уберут за собой». Потом засомневалась — вдруг оклеветала своими мыслями хороших людей. Но вот иду обратно и точно — не убрали.
Или была история, когда мы в очередной раз прибирались, все грязные, с полными пакетами, а мимо идет мама с ребенком лет шести, который ее спросил, что мы делаем? «Ерундой страдают», — ответила она.
Прибраться в лесу — легкий способ почувствовать себя молодцом. Случилось что-то паршивое — идешь, собираешь пустые бутылки, и вот ты уже хороший человек. Остальные граждане — свиньи, а ты в белом пальто
Другой вопрос, когда занимаешься этим постоянно, по десять раз за лето, и понимаешь, что результата по-прежнему нет.
Наверное, я стану очень мерзкой бабкой с клюкой, которая будет ею лупить всех, кто оставляет в лесу мусор. Иногда так и хочется за это кого-нибудь треснуть. Но я — маленькая девочка. А была бы большим мужиком, точно кому-нибудь чего-нибудь бы сломала.
