Поэт и участник рэп-группы EK-Playaz Наум Блик (настоящее имя Дмитрий Иордатий, — Ред.) живет в Екатеринбурге с рождения. Ему не нравится в городе ряд моментов: некачественное благоустройство, отсутствие заботы властей о людях, а особое возмущение вызывает то, как обходятся с деревьями в парках и скверах — «уродуют и безжалостно рубят». Мы прогулялись с Наумом по Юго-Западному микрорайону, где он живет последние восемь лет, и поговорили о том, зачем нужны электросамокаты в городе, из-за чего Екатеринбург не может претендовать на лавры третьей столицы России и почему многие люди не замечают современных «Пастернаков».
«Буду рад, если на Волгоградской появится станция метро»
Я поселился в Юго-Западном микрорайоне случайно. Когда выбирал квартиру восемь лет назад, то рассматривал Академический район, который тогда набирал популярность. Но подходящих вариантов там не нашлось, зато нужная квартира была в Юго-Западном. Я рад, что не поселился в Академическом, думаю, что не смог бы там жить. На мой взгляд, в этом микрорайоне ужасно тесно — очень много автомобилей, и при этом не предусмотрены парковки. Не впечатляет и низкое качество жилья: мои друзья и знакомые, которые живут там, часто жалуются на такие проблемы, как тонкие стены в квартирах, продуваемые зимой окна, низкая шумоизоляция. Например, в квартире моего знакомого прямо на кухне видно канализационную трубу, которая идет из потолка в стену.
В Юго-Западном же микрорайоне особенная атмосфера. Это город в городе, где у жителей существуют свои порядки и правила. Местная «достопримечательность» — открытая торговая точка рядом с остановкой на перекрестке Бардина — Амундсена, такой «мини-Ашхабад», где на улице круглый год продается нижнее белье. Вообще с торговлей в нашем районе полный порядок: есть торговые центры, два рынка и сетевые магазины.
Что касается транспорта, то в центр можно добраться на 50-м и 54-м автобусах или на 14-м и 11-м троллейбусе, но мне не хватает трамвая. По выделенной ветке, скорее всего, его уже не пустить, но можно организовать хотя бы трамвай до Академического — он немного разгрузит улицы. А пробок тут достаточно: в часы-пик машины стоят на улицах Амундсена и Бардина. Запустить трамвай до Академического власти обещают уже давно, но до реализации пока не дошло. Относительно недалеко от Юго-Западного микрорайона находится станция метро «Чкаловская», до нее — три автобусных остановки. Если когда-нибудь сделают новую ветку подземки (вторая ветка метро в Екатеринбурге подразумевает строительство станций от «Металлургической» на ВИЗе до ЖБИ, — Ред.), и на Волгоградской появится запланированная станция, я буду рад. Думаю, вряд ли это случится — в плане она есть, но дальше него дело не идет уже очень давно.
Мне не нравятся маршрутки и их водители, которые ведут себя неуважительно по отношению к пассажирам и другим участникам движения, задерживаются на остановках до пяти минут. Я принципиально стараюсь не ездить на маршрутках, чтобы не платить их владельцам деньги. Лучше подольше постою и подожду нормальный автобус.
Хорошо, что на городских улицах появились электросамокаты — это отличная альтернатива автомобилям и общественному транспорту в летние месяцы. Удобно добираться в любую точку города, правда, их аренда стоит порой дороже, чем поездка на такси. В последнее время раздается немало упреков в адрес самокатчиков. Я считаю, что горожане абсолютно безосновательно ополчились на них, потому что большая часть ездят аккуратно и спокойно. Но стоит одному лихачу промчаться мимо какой-нибудь тетушки чуть быстрее, чем нужно, как поднимается вой. А когда пятьдесят человек едут спокойно и аккуратно, люди не замечают.
Каким-то образом езду на электросамокатах регулировать следует, но наши власти традиционно начинают с запретов: в некоторых городах уже запретили передвижение на этом виде транспорта по определенным участкам, а в Санкт-Петербурге и вовсе приостановили работу кикшеринговых компаний, предоставляющих электросамокаты в краткосрочную аренду. Запреты — самое простое, а вот инфраструктурой для самокатчиков и для велосипедистов в городах, в Екатеринбурге в частности, заниматься не хотят. Например, при реконструкции проспекта Ленина была сделана велодорожка, которая оказалась в два раза уже, чем должна быть. И никто за это ответственности не понес.
«Точечная застройка — это бич Екатеринбурга»
Юго-Западный микрорайон застраивался в 1960–1970-е годы многоэтажными кирпичными и панельными жилыми домами. Тогда он стал чемпионом в городе по высотной застройке: здесь появились первые 9-, 12- и 16-этажные дома. Юго-Западный спроектирован хорошо и грамотно. По тем временам это была передовая застройка — достаточно широкие улицы, зеленые зоны, просторные дворы. В одном из них на улице Чкалова даже есть теннисный корт, где местные жители играют в большой теннис.
В Юго-Западном микрорайоне построено достаточное количество школ и детских садов, есть «Дом науки и техники» на улице Бардина. А на Дениса Уральского, 14 находится Детская музыкальная школа №11, где я и другие участники группы EK- Playaz, будучи молодыми начинающими музыкантами, записывали свои второй и третий альбомы — «Экие игроки» и «Жизнь прекрасна» 2005 и 2007 годов.
Застройка в Юго-Западном микрорайоне достаточно плотная, мест для возведения новых ЖК или домов нет, но наши строительные компании все равно втыкают «свечки» во дворах. Я не одобряю точечную застройку, считаю, что выдача разрешений на нее — бич Екатеринбурга и плевок в его жителей. Например, напротив КРК «Уралец», на Большакова, строится новый ЖК «New house mART», который представляет собой 20-этажную «свечку», воткнутую среди трех пятиэтажных домов. Расстояние между жилыми зданиями — 20–30 метров, и это просто ужасно.
В советское время архитекторы проектировали районы так, чтобы было больше пространства. Они заботились о людях. Сегодня главное — выгода. Да еще и заборы везде понаставили — задавили ими человека, превратили в червяка. Несколько лет назад школу №10 по улице Вайнера, рядом с ТРЦ «Гринвич», огородили глухим забором под предлогом того, что кто-то бросает отравленные конфеты во двор учебного заведения. Как будто дети такие дурные, что будут подбирать конфеты с пола и поедать их. И если раньше там был достаточно изящный забор, то сейчас стоит глухая стена — осталось только колючей проволокой ее обмотать. Как сказал Бенджамин Франклин (политический деятель, дипломат, один из лидеров войны за независимость США, 1706-1790, – Ред.): «Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради кратковременной безопасности, недостойны ни свободы, ни безопасности».
В Екатеринбурге порой делается абсолютно бесполезное благоустройство. Один из примеров в Юго-Западном — объект во дворе проезда Решетникова, представляющий собой бетонированную площадку и ряды скамеек рядом. Непонятно, для чего это сделано. Судя по скамейкам, это сцена, но где тогда выход, чтобы артисты могли выходить и заходить, где кулисы? Я ни разу не видел, чтобы тут показывали спектакли, зато вечерами на скамейках «открывается» дворовой бар.
«Что деревья сделали плохого людям?»
В Юго-Западном микрорайоне есть несколько зеленых зон, где гуляют и отдыхают жители района: это Юго-западный лесопарк, расположенный за Объездной дорогой, парк имени Архипова, парк по улице Чкалова и парк имени 50-летия ВЛКСМ в границах улиц Шаумяна — Ясная. Меня удручает то, как службы благоустройства обходятся с зелеными насаждениями. Даже если просто делается ремонт улицы, приезжают рабочие, которые крайне неаккуратно обращаются с деревьями и кустарниками — рубят их, спиливают ветки, после чего они нередко погибают.
В Екатеринбурге творится настоящий геноцид парков и скверов. Можно вспомнить благоустройство в Зеленой Роще: да, появились площадки для детей и спорта, но какой ценой это далось! Сколько всего вырублено! Та же самая история с парком XX Партсъезда. Что деревья сделали плохого, что их вырубают? Повсюду обрезают ветки несчастным тополям, объясняя это тем, что во время грозы дерево может упасть и что-то повредить. Ну так и кирпич может на голову упасть, что теперь? Если уж и делать обрезку, то проводить ее следует аккуратно и грамотно, не обрезать дерево под пень. Одна из последних претензий к тополям заключается в том, что дети поджигают тополиный пух. Надо воспитывать их, объяснять, что так делать нельзя. А у нас и в городе, и в стране проще вырубить и запретить, чем попытаться решить проблему. Это совершенно неправильная логика. Если уж убираете тополь, то посадите вместо него два других дерева, но этого тоже не делается.
Я верил, что люди смогут отстоять сквер, но многие тогда были настроены скептически
В мае, три года назад, я был вместе с горожанами у Свердловского театра драмы — мы защищали сквер, на месте которого хотели построить храм. Как человека верующего, меня возмутило, с какой яростью функционеры из РПЦ пытались продавить проект строительства церкви, невзирая на протесты горожан. Сквер у театра — это островок свободы в Екатеринбурге. Там всегда свежий воздух, много зелени. На протяжение десятилетий сквер остается местом тусовок творческих людей. Я посчитал личным оскорблением намерение уничтожить его. Я верил, что люди смогут отстоять сквер, но многие тогда были настроены скептически, говорили, что ничего из этого не выйдет и все решено. Опыт показал, что это не так.
«Положили новую плитку, а спустя два года она пошла ходуном»
Мне кажется, Екатеринбург деградирует. Еще лет восемь назад он развивался, предпринимались серьезные шаги: открылся Ельцин Центр, проходили громкие фестивали, но в последнее время этого все меньше, город провинциализируется. Для того, чтобы организовать новое современное пространство, построить культурное или спортивное учреждение, нам нужно обязательно выигрывать конкурс на проведение «ЭКСПО» или «Универсиады». Почему нельзя этого делать в ходе повседневной работы? Хочется видеть, что о горожанах заботятся, их мнение берут в расчет, для них что-то делается, а не просто осваиваются бюджеты и пишутся отчеты. Два года назад на набережной положили новую плитку, которая сейчас ходуном ходит. И так везде — это и есть деградация, когда создается видимость деятельности, видимость прогресса.
Екатеринбург деградирует: еще лет восемь назад он развивался, открылся Ельцин Центр, проходили громкие фестивали, но в последнее время этого все меньше
Мне не нравятся громкие заявления о том, что Екатеринбург — третья столица. Это не так. Он провинциальный город, у которого, возможно, чуть побольше денег, культурная жизнь более разнообразная. Многие екатеринбуржцы бывали в других странах и видели разные города. Давайте положим руку на сердце: Екатеринбург — не лучший в мире. Мне не нравятся эти «шапкозакидательские» настроения. Но при всем этом я люблю людей, которые живут в городе. Они честные, в большинстве своем, открытые, бескорыстные, благородные и очень талантливые.
«Пастернаки рождаются и сегодня, но мы их не замечаем»
Я начал писать стихи в 2004 году, в 2015 году вышла моя первая книга «Я — кот», а недавно вторая — «Наречие». Поэты — совесть и голос народа, их задача говорить не только о красоте и своих переживаниях, но и о проблемах, боли людей. Все это есть и в моих текстах. Происходящее в стране я пропускаю через себя.
Пастернаки рождаются и сегодня, просто мы их не видим. Люди замечают гениев только после их смерти. Считаю, что Дмитрий Быков, например, — гениальный человек. Вера Полозкова — большой русский поэт, она находится вне литературной тусовки, и это круто. Вася Баста, по сути, — современный Высоцкий, народный артист. Из Екатеринбурга родом есть прекрасный поэт Константин Комаров.
Поэты — совесть и голос народа, их задача говорить не только о красоте и своих переживаниях, но и о проблемах
На тему присуждения литераторам разных премий и признания их официальными структурами у меня есть стихотворение:
«Не берут меня в тусовку
Литераторов уральских,
Я жую не ту перловку,
У меня другая сальса.
Я ходил на фестивали,
Слушал разные поэмы,
Там изрядно напивались
Представители богемы.
Там хвалил петух кукушку,
А кукушка петуха,
В коридоре плакал Пушкин,
Обнимая труп стиха.
Помню, день стоял весенний,
Все курили под карнизом,
По привычке, один гений
Возмущался, что не признан.
Жизнь вообще рифмует жестко,
Проверяя наши нервы,
Так на премии Бажовской
Подают закуски негры.
Инженерам человечьих,
Не вполне окрепших душ,
Тут не до вопросов вечных,
Заиграл оркестр туш…
Я и сам не Вуди Аллен,
Выпить тоже не дурак,
Но с носками то сандалий
Не носил наискосяк.
Не хватает мне сноровки,
И талантов мало-мальских,
Вот и нет меня в тусовке
Литераторов уральских».
«Мы покупали джинсы на три размера больше»
Я начал заниматься творчеством в студенческие годы. Уже на первом курсе журфака УрГУ (сейчас УрФУ, — Ред.) вел программу о рэпе на радио «Стиль FM», а свой первый куплет зачитал на Дне первокурсника. В 1999 году мы с друзьями создали рэп-группу EK-Playaz, она существует до сих пор. Мы изначально задумывали коллектив, который не матерится и делает интеллектуальный, ироничный хип-хоп. Пронесли этот стиль сквозь годы. Скоро примем участие в балете «Конек-Горбунок» в театре «Урал Опера Балет», который ставит один из ведущих балетмейстеров России Вячеслав Самодуров. Либретто (текст музыкально-сценического произведения, например, оперы, балета, оперетты. Пишется, как правило, в стихах, — Ред.) свяжет выходы танцоров и поведет сюжет спектакля от начала к финалу. Это будет уникальный опыт, такого еще никто не делал ни в балете, ни на хип-хоп сцене.
Нельзя ассоциировать рэп только с крутыми тачками и дорогими украшениями. Он разный, также как рок или драм-энд-бейс. Я стараюсь соединить поэзию и хип-хоп. Есть артисты, которые придают значение слову. Для них рэп — это инструмент, а не способ почесать языком. В отечественном хип-хопе есть понятие «Уральская школа». У таких групп, как EK-Playaz, «Восточный Округ», Worna Brazass «Триагрутрика», «АК-47», «Клоунеско» — определенный уральский почерк, юмор, непосредственность, свой слэнг. Сейчас уральский рэп уже не так грохочет, как в годы его расцвета — с 2007-го по 2013-й. Тогда это была настоящая волна.
Как сольный исполнитель я всегда тяготел к разговору о серьезных вещах. В 2010 году выпустил альбом «Re: поэты», чтобы показать: рэп — это поэзия. Взял стихи классиков и зачитал их в рэп-форме. Тогда над рэперами многие посмеивались, и я решил — подобная работа может продемонстрировать людям, что рэп может нести серьезный месседж. На запись альбома у меня ушло шесть лет. При всей самокритичности скажу, что он идеальный — нет ничего лишнего.
Сейчас уральский рэп уже не так грохочет, как в годы его расцвета — с 2007-го по 2013-й
В апреле этого года, после 8-летнего молчания, я выпустил свой пятый альбом «Меч и Блик». Он записан на биты музыканта Мечи Перо. Я бы сказал, что это концептуальная зарисовка о том, что происходило со мной и с окружающим миром в последние годы. Там всего понемногу: есть реакция на громкие общественные события, философская, гражданская и ироничная лирика. Пожалуй, самый философский трек — это «Ночь». Я написал его, когда происходили протесты в Белоруссии осенью прошлого года. Эти события сильно впечатлили меня, я принял их близко к сердцу. Послушать альбом «Меч и Блик» можно здесь. Думаю, он расскажет обо мне больше, чем я сам.