Мы используем куки-файлы. Соглашение об использовании
Город

«Город металлургов и чиновников»: как московский урбанист выбрал для жизни Красноярск

Дмитрий Тронин31 января 2020 3 708
2021-04-27T14:56:10.077000+00:00
«Город металлургов и чиновников»: как московский урбанист выбрал для жизни Красноярск
О любви к «Рюмочной», освоении Енисея и «правильных вопросах»

Полтора года назад москвич Петр Иванов по собственному желанию переехал из столицы в Красноярск. Он называет себя социологом города, восхищается Енисеем, любит морозы и прогулки по набережным. Своими исследованиями Петр помогает Красноярску найти свой образ — урбанист уверен, что сейчас город и его жители находятся в «индустриальном плену».

Город, в котором клёво жить

В Красноярске я оказался осознанно: в какой-то момент задумался, куда переезжать из Москвы — столица мне сильно не нравилась. Выбирал среди разных городов, в которых я бывал. Красноярск оказался наиболее привлекательным по самым разным параметрам: Барно-ресторанная культура, архитектура, природа, ощущение, что город можно развивать и развиваться в городе.

Впервые я приехал в Красноярск экспертом образовательного проекта «Формула города» в 2016 году. Первое впечатление было такое — я не мог понять, где в Красноярске центр города, пока меня не пригласили на прогулку. Проспект Мира оказался странной улицей с очень узкими пешеходными переходами. Там стояли какие-то пальмы в кадках, какие-то заборчики, переходить с одной стороны улицы на другую было дико неудобно. В общем, у меня не было ощущения, что я нахожусь в центре города. Впечатление было, что я оказался в какой-то уценённой Одессе. В следующий свой визит в 2017 я попал на Мира уже после реконструкции и увидел настоящий центр города, в котором клёво жить.


Здесь у местных нет заметного акцента, как, например, в Перми — там говор отличается от привычного русского. Если три пермяка едут в троллейбусе и общаются, особенно подвыпившие, то их вообще невозможно понять. В Красноярске сложно найти какой-то определённый профиль жителя, и это прекрасно, это как раз качество большого города.

Также красноярцы любят короткие деловые встречи. Я приветствую, конечно, что красноярцы такие деловые, но скорость не всегда хороша. Я радуюсь, если сейчас у меня в расписании появляются встречи, которые длятся дольше часа.

Архитектурный стиль

На фоне большинства похожих на Красноярск городов-миллионников, здесь прослеживается архитектурный стиль. Вот дома, вот гостиница с ломаными линиями, которые пытаются находиться в диалоге со зданием КИЦа Демирханова. Причём даже на окраинах видно работу архитекторов, а не исполнителей технического задания на проектирование жилого комплекса со встроенно-пристроенными помещениями. В городе видна работа с формой, и это очень круто. Конечно, есть современная застройка, которая могла бы появиться и в Челябинске, и в Саратове, и никто бы не отличил. 

Можно быть уверенным, что в Красноярск не зайдёт крупный федеральный игрок с новыми типовыми проектами. Причина одна — совершенная неразбериха с земельными участками. Возьми любой, и там найдёшь множество обременений, сложностей с сетями и другую нагрузку. Заниматься всем этим у компаний уровня «ПИКа» нет времени и желания.

К  проекту «Красноярск Сити» на Стрелке я отношусь плохо: нигде в мире такие районы не появляются «по заказу». Сити как в Лондоне или Манхэттене возникает в результате естественных капиталистических процессов, концентрации капитала в городе в определенных местах. Сначала идёт концентрация, потом появляются небоскребы. 

У нас почему-то считают, что может быть наоборот и сити можно построить. Это абсолютно не так. Опыт «Москва-сити» тому пример. Спорить с объективными законами городского развития бессмысленно: достаточно посмотреть на пустующий китайский торговый дом и заряжающийся недострой, чтобы понять, что запроса на большой объем нежилой недвижимости в этой части центра Красноярска нет.

Уютный район рядом с центром

Сейчас я живу близко к центру, но бываю там очень редко. У меня нет какой-то повседневной потребности далеко уходить из моего уютного анклава на Белинского. Особенно на городские праздники: в моём районе можно совершенно счастливо не заметить, например, День города, хотя до него рукой подать. Или события Универсиады — они до меня только звуком доходили. С одной стороны здесь почти у чёрта на рогах, с другой, можно быстро добраться в любую точку города.

Я намеренно выбрал этот замечательный дом. Здесь сделано множество совершенно удивительных общественных пространств. Например, палисадники под окнами первого этажа. Внутри дома — в центре этого «креста» — кипит целая жизнь. Там находится консьерж, почта, салоны, есть даже места, где можно присесть и пообщаться! За полтора года моего проживания «крест» сильно эволюционировал. Появился магазин экологических продуктов, барбершоп.

Когда я только переехал, на месте нынешнего супермаркета «Фасоль» был магазин, чудом сохранившийся из советских времен. СССР 30 лет как нет, а продавщицы — есть. В магазине на тебя смотрели, как на врага — ты пришёл и помешал их беседе. А вот сейчас вполне приличный супермаркет. Там уже выучили, что я хожу с авоськой. Пакеты принципиально не признаю, а для мусора использую биоразлагаемые.

«Рюмка», набережная, и уют на Каче

Оказалось, что в Красноярске есть совершенно удивительные места, Например, моя любимая — к сожалению, уже закрытая — «Рюмочная №1». Меня водили туда, когда я приезжал в Красноярск. Потом я приводил туда всех приезжающих гостей. 

Я очень часто бываю в «Школе Поздеева», мы много и с удовольствием общаемся с её руководителем. Если говорить о каких-то прогулочных местах, то мне нравится гулять вдоль ипподрома и старого кладбища. Там регулярно выгуливают коней, и можно через забор кормить их яблоками. И мне очень нравится, что здесь холодно. Эту зиму я негодую, а в прошлую прямо кайфовал. Мороз, хорошо!

Конечно же, люблю бывать на набережной Енисея, благо, до неё недалеко идти. Я фотографирую и регулярно выкладываю её в Инстаграм, говоря: «Енисей сегодня таков». А рядом ещё и Кача. Потрясающее место, очень контрастное с набережной Енисея. Если Енисей это такое парадное место, куда нужно выходить на праздники, то на Качу можно выйти прогуляться с немытой головой. Она такая домашняя, камерная. 

Там появилось много интересных объектов: лодки-скамьи, рога-качели и очень странная штука, которая почему-то называется сова — приподнятая беседка, где очень классно сидеть и читать. В общем, всё это сделало набережную Качи очень уютным местом, причём в любое время года.

Вот ещё интересное место — сквер Победителей. Мы недавно с преподавателем «Поздеевки» Максимом Старовойтовым обсуждали скульптуру, которая там установлена. Он сетует на то, что в Красноярске очень популярны так называемые текстовые скульптуры: ты их не поймёшь, если не знаешь какой-то предыстории. Так вот, эти журавли — как раз текстовая скульптура. Ты взглянешь на них и не догадаешься, что это как-то связано с Великой отечественной войной. Журавли, победители — где связь? А связь как раз в том тексте, который ты должен знать дополнительно.

Сельские против городских

Я не нахожу в Красноярске вещей, которые вызывают отторжение, но есть вещи, которые меня изумляют. Например, погреба — городские овощехранилища, которые есть во многих старых дворах. В нашем районе их нет, но очень много в Зелёной Роще, на Копылова, в Ветлужанке. Я видел их в большом количестве в малых городах, и для них погреба естественны, как продолжение сельской жизни. Но массово наблюдать погреба в большом городе странно.

Большое удивление вызвал военный городок на Краснодарской. В прошлом году мы организовывали «Школу городских интервенций», и одна из групп работала с военным городком. Выяснилось, что это абсолютно сельская территория! Не городская с пережитками сельской жизни, как окраины Рощи, например, а натуральное село. Со всеми правилами, обычаями и особенностями, которые есть на селе: когда все друг друга знают, все друг за другом следят, когда есть чёткое разделение на мужские и женские пространства и роли. 

При этом возникло очень интересное противоречие. Группа решила зайти туда с повесткой исторической памяти. Но сельский образ жизни не подразумевает, что есть какая-то память, какая-то история, что старое обретает какие-то важные качества. Это в чистом виде городское — «Мы живём в архитектуре начала 20-го века». Для нормального  сельского жителя это просто старый дом. Его надо снести и построить новый хороший. И вот приходят воодушевленные молодые люди и начинают говорить об интересной исторической архитектуре, и встречают, мягко говоря, непонимание. Было жутко любопытно наблюдать этот клинч городской и сельской культур.

Мы живём на большой воде

Я социолог города, занимаюсь исследованиями и образовательными проектами. Например, у меня было очень большое исследование о взаимодействии Красноярска и Енисея. Вроде как в центре города находится огромная штуковина, занимает большую площадь, задаёт весь ритм и смысл города. А что с ней делать? Это меня поразило в первый приезд и продолжает поражать сейчас — никто не понимает, что делать с этой рекой. Она крутая, но к ней нельзя подойти, в ней нельзя купаться, по ней нет развитого судоходства.

Я смотрю на гигантскую реку каждый день из окна, но я редко вижу там корабль. Не чувствуется, что Красноярск это город речников. Хотя, если копнуть, есть много речных субкультур. Те же рыбаки со своими рыбацкими хатками вдоль берегов, куда нет иного доступа, кроме как по воде. Есть ещё «моржи». Причем внутри этой субкультуры есть раскол по идеологической линии публичности и непубличности моржевания. Это удивительно!

Наша задача — подумать, что делать с огромным пустырем посреди города. При этом любое действие, связанное с наделением Енисея каким-то потребительским качеством точно вызовет ажиотаж. Могу судить об этом по уличным экспресс-интервью: выяснилось, что все все дико хотят говорить про Енисей, но нет языка для диалога. Только ощущение, что это очень важно, как День победы, например.

Енисеем названы многие вещи в городе, но это всё очень поверхностно: и водку и наркологическую клинику можно назвать «Енисей». При этом Енисей нельзя сделать брендом города или края. Любые попытки углубиться в смыслы приводят к тому, что ты брендируешь реку, а города за ней не видно.

Красноярску нужно выдохнуть

Ещё мы делали проектную работу по созданию образа города. Выяснилась парадоксальная ситуация: в ходе опроса привлечённые эксперты говорили, что у нас очень интересный постиндустриальный город, в котором есть люди разных национальностей, разных увлечений, разных профессий. А когда спрашиваешь, что является основным занятием города, оказывается, что здесь есть только металлурги и чиновники. У нас есть все ресурсы, чтобы быть отличным, интересным для жизни городом. Красноярск — это город, который спокойно относится к разнообразию, и это очень круто. Но мы не пользуемся этим ресурсом.

Все мои исследования направлены на то, чтобы мы научились задавать себе правильные вопросы, начали дискутировать. У нас не очень развита культура задавания вопросов, зато развита культура давания ответов. С той ресурсной базой, которая есть у Красноярска, правильно заданные вопросы позволят высвободить совершенно невероятную энергию.


Но есть проблема, что Красноярск, как и Енисей, находится в индустриальном плену. Нам хочется выдавать алюминий на всю страну. Нам хочется быть суровыми сибиряками. В позиционировании города сейчас очень много надрыва, подвига, героизма: «Мы тут живём! А вам и не снилось, как мы тут живём!». А мне кажется, что с точки зрения позиционирования, рассказа про себя, город должен немножко попуститься, расслабиться, выдохнуть.

У меня нет никакого контракта, нет планов на переезд. Мне здесь нравится в том числе и потому, что входящие не слишком сложные. Здесь нет конфликтов в городском масштабе, как в Екатеринбурге, который я рассматривал для переезда. В Самаре то же самое. А в Красноярске нет никакой драмы, переворачивающей всё с ног на голову. Здесь всё гораздо спокойней.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

#город#личный опыт#красноярск
городличный опыткрасноярск
Сейчас обсуждают
Аноним
14 октября 2024
редакцияeditorial@cian.ru